Ровно месяц назад вступил в силу закон №63-VIII от 25 декабря 2014 года «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины относительно особенностей уточнения налоговых обязательств по налогу на прибыль предприятий и налогу на добавленную стоимость в случае применения налогового компромисса». Процедура подачи документов для юридических лиц, желающих улучшить свою «налоговую историю», продолжается. Так, по информации налоговиков, за первые 24 дня действия механизма 305 налогоплательщиков подали в органы ГФС заявления и уточняющие расчеты, добровольно увеличив свои налоговые обязательства на 1,557 млрд гривен, в том числе по налогу на прибыль предприятий – на 800,5 млн гривен, а по налогу на добавленную стоимость – на 757 млн гривен. Однако от обращений бизнесменов складывается устойчивое впечатление, что с этой процедурой есть некоторые проблемы.Не секрет, что большинство предприятий в течение определенного времени были втянуты в незаконные схемы и «налоговые ямы». И, безусловно, немалая часть бизнеса потенциально была бы согласна договориться с государством на взаимовыгодных условиях, чтобы в дальнейшем забыть прошлое и спать (работать) спокойно. Однако полученная возможность «обнулиться» перед налоговыми органами породила больше вопросов, чем ответов. Посмотрим, с какими проблемами чаще всего сталкиваются компании, пытающиеся получить «налоговую индульгенцию».
Напомним, 15 января 2015 года президент Украины подписал закон №63-VIII, а 17 января документ вступил в силу. Законом было введено новое для украинской налоговой среды понятие налогового компромисса. Под ним подразумевается режим освобождения от юридической ответственности налогоплательщиков и/или их должностных (служебных) лиц за занижение налоговых обязательств по налогу на прибыль предприятий и/или налогу на добавленную стоимость за любые налоговые периоды до 1 апреля 2014 года с учетом сроков давности, установленных статьей 102 НКУ (1095 дней).
Если налогоплательщик решит воспользоваться процедурой налогового компромисса, то он имеет право подать в налоговый орган уточняющие расчеты налоговых обязательств по налогу на прибыль предприятий и/или налогу на добавленную стоимость. При этом необходимо будет оплатить лишь 5% от суммы заниженного налогового обязательства, а 95% от суммы долга «прощается», штрафные санкции не применяются, пеня не начисляется. На подачу уточняющих расчетов у плательщиков есть 90 календарных дней со дня вступления в силу закона, а сама процедура достижения налогового компромисса продолжается не более 70 календарных дней со дня, следующего за днем представления уточняющего расчета.
Вышеуказанные нормы более либеральны по сравнению с предыдущими вариантами закона. Так, в его первой редакции, обнародованной весной 2014 года, указанный закон вызвал яростную критику со стороны специалистов. И некоторые из предложенных изменений действительно нашли свое отражение в последнем варианте: например, уплата согласованного налогового обязательства составляет всего лишь 5% (в первой редакции закона – 15%); срок действия этого закона был расширен до 90 дней (в предыдущей редакции – 60 дней).Казалось бы, достаточно интересные условия, еще и подкрепленные широкой рекламной кампанией со стороны налогового ведомства. Однако очередь из желающих снять камень с души всего лишь за 5% от недоимки не наблюдается.
В чем подвох?
Прежде всего, предоставление налогоплательщиком уточняющего расчета за периоды, по которым не была проведена документальная проверка, может быть основанием для проведения внеплановой проверки. А может и не быть. Решение о необходимости проведения такой проверки принимает налоговый орган в течение 10 рабочих дней со дня, следующего за днем представления уточняющего расчета. И, конечно, отсутствие четких критериев для налоговых органов, согласно которым будет приниматься решение о необходимости проведения документальной внеплановой проверки (или о ее нецелесообразности), является мощной коррупционной составляющей данного закона.
Такая норма ставит бизнес в зависимость от субъективной воли соответствующего чиновника и, как следствие, подталкивает бизнес к поиску «договоренностей» с налоговиками. А учитывая порядок цифр незаконных сделок, вопросы о возможности злоупотребления налоговыми органами этой нормой и о том, чьи интересы будут при этом отстаиваться (бизнеса, государства или третьих лиц), остаются риторическими.
Кроме того, в случае если налогоплательщик начинает (только начинает!) процедуру административного и/или судебного обжалования налогового уведомления-решения, принятого контролирующим органом по результатам документальной внеплановой проверки, налоговый компромисс не применяется.Указанная норма фактически лишает налогоплательщика его конституционного права – на обжалование в суде решений, действий или бездействия налоговых органов. То есть снова полная зависимость от воли инспектора и подталкивание плательщика решить все «по мирному». Потому что в противном случае, если «что-то пошло не так», есть обжалование действий налоговиков – нет процедуры компромисса; а нет процедуры компромисса – все, что вы честно показали-рассказали, будет использовано налоговиками, но уже по другим нормам законодательства.
Например, если налоговики в результате проверки «установили», что недоплата по налогам у вас не 10, а 20 млн гривен, то теоретически доказать законным образом, что имела место недоимка только в 10 млн, можно. Но в суде. И уплатив в бюджет после такого «выигрыша» все 10 млн (а не 5%) – еще и со штрафными санкциями, потому что о налоговом компромиссе можно забыть еще в начале процедуры обжалования действий налоговых органов.
Относительно обещанного освобождения лица от уголовной ответственности в случае достижения налогового компромисса тоже не все так однозначно. Да, формально закон касается только статьи 212 Уголовного кодекса (была обновлена в соответствии с появлением процедуры налогового компромисса). А именно: предусмотрено, что если налоговые обязательства по налогу на прибыль или НДС уточнены по процедуре налогового компромисса и уплачены в бюджет, то соответствующие деяния налогоплательщика или его должностных (служебных) лиц не считаются умышленным уклонением от уплаты налогов.
Однако существует ряд других статей Уголовного кодекса, по которым плательщик может быть привлечен к уголовной ответственности и на которые указанный закон не обратил внимания. И опять же, если вдруг «что-то пойдет не так» и процедура налогового компромисса будет отменена, то потенциальная ответственность именно по статье 212 вернется на свое место, как и раньше.
Бескомпромиссная перспектива
Таким образом, можно констатировать, что бизнес не без оснований скептически относится к процедуре налогового компромисса. Безусловно, сама идея довольно интересная и имеет право на жизнь. Но правила игры, прописанные в законе, явно не обеспечивают равные права всех заинтересованных сторон. Также, несмотря на то, что проект закона появился довольно давно, явные недоработки и двусмысленность толкования некоторых норм уже не могут быть списаны на спешку в его разработке.
Налоговики, в свою очередь, пытаются «мягко» подтолкнуть процесс к добровольному наполнению бюджета, для чего проводят активную разъяснительную работу. Так, в своем недавнем интервью Игорь Билоус пообещал после 16 апреля (даты прекращения действия закона) проверки по всем компаниям, риски которых уже были зафиксированы. Также он выразил надежду на то, что после согласия на компромисс первых крупных плательщиков их положительному примеру последуют другие участники рынка.
Официальные результаты относительно эффективности внедрения налогового компромисса мы узнаем уже меньше чем через полгода. Однако, очевидно, будут и неофициальные результаты, поскольку в условиях многолетнего взаимного недоверия между государством и бизнесом немногие компании решатся «пойти на компромисс», не заручившись предварительно «моральной поддержкой» налоговых органов.
Татьяна Стретович,
глава налоговой практики Baker Tilly
Источник: Forbes